Любовные колокола - Страница 26

Олджи внимательно слушал эту взволнованную тираду.

— Ты говоришь правду, Мадж? — обратился он к ней более мягко. — Это действительно ошибка?

— Слушай, — ответила она, отвернувшись, чтобы не смотреть на него. — Откуда я могла знать, что ты в доме? Ты уехал вчера вечером, и я подумала, что не вернулся из Лондона, — машины твоей нет. Вот и решила, что одна в доме.

Чуть повернув голову, Мадж боковым зрением увидела покрытые щетиной щеки и темный треугольник волос на его груди, каким-то образом попадавший в поле ее зрения. Несколько мгновений он холодно смотрел на нее. Потом провел руками по взъерошенным волосам и опустил глаза, как бы раздумывая над ее словами.

— Ладно. Тогда это просто ошибка… Но мне приятно увидеть твое замешательство.

— Я не приходила в замешательство, — соврала она сердито.

— Разве? Я тебе не верю. Иногда мы говорим больше, чем хотели бы, — ответил он.

— У нас в колледже были натурщики обоих полов. Так что ты для меня не больше чем анатомический объект.

— Лгунья, — произнес Олджи, быстро подошел к ней и нежно обнял, положив руки поверх полотенца ей на грудь. Большим пальцем он стал нежно гладить упругий сосок, набухший еще тогда, когда она увидела его обнаженным в двери.

Мадж вырвалась и отступила на шаг.

— Ну и что это доказывает? — В волнении она опустила глаза и, осознав, куда смотрит, испуганно отвернулась. Полотенце прекрасно подчеркивало все достоинства тела Олджи. Мадж стала лихорадочно собирать свои вещи, безмерно смущенная его молчанием. — Ты думаешь, что я запрыгну к тебе в постель только потому, что тебе этого хочется? — спросила она наконец. — Имей в виду, что мои принципы не позволяют мне делать ничего такого, если только я не влюблена. — Схватив свои вещи, она выбежала в коридор и скрылась в своей комнате.

Приведя себя в порядок и кое-как просушив волосы, Мадж натянула узкие джинсы и надела свободную зеленую шелковую блузку с пестрым жилетом. Набравшись мужества, чтобы снова увидеть своего мучителя, она спустилась вниз. Твердо решив не нарушать границ его территории, Мадж надеялась избежать пикировок. Олджи установил правила специально, чтобы провоцировать ее. Но если она будет их придерживаться, тогда он окажется в тупике…

Через пятнадцать минут Олджи открыл дверь ее кухни и увидел, что она кипятит воду на слабом огне посреди огромного камина. Второй раз за это утро она заставила его улыбнуться.

— Ты действуешь достаточно энергично, Мадж, я должен признать это, — весело сказал он. — Где ты нашла спички?

— Я так понимаю, ты уже позавтракал, — язвительно заметила она.

— Нет.

— В таком случае, чем я обязана высокой чести удостоиться еще одного разговора до завтрака?

— Правила существуют для того, чтобы их нарушать. Мне надо поговорить с тобой, вот и все.

— Ну, говори и уходи, — холодно ответила она.

Повернувшись к слабому огоньку, Мадж стала дуть на жалкие язычки пламени, стараясь не замечать, что ее колени замерзли на каменном полу.

— Я вчера поехал в клуб перекусить, — начал Олджи, глядя ей в затылок. — Это меньше чем в миле отсюда — совсем рядом. Я не почувствовал угрызений совести, пропустив по известному поводу несколько стаканчиков. Домой вернулся пешком. Однако теперь мне придется прогуляться обратно, чтобы забрать машину. Можно заодно позавтракать и поплавать там: у них чудесный бассейн и первоклассный повар. Тебе не хотелось бы пройтись со мной?

— С чего бы мне вдруг этого захотеть? — пробурчала Мадж, представив себе его тело, скользящее в голубой и теплой воде бассейна. Нет уж! Того, что она увидела сегодня утром, ей хватит до конца жизни.

— Как хочешь, — весело ответил Олджи, и она услышала звук его удаляющихся шагов по кафельному полу и скрип петель открывшейся двери. Прежде чем выйти, он добавил: — Помни об установленных границах, Мадж!

— Это просто детские игры, твои границы, — пробормотала она, уставившись на пламя.

— Гуляя этой ночью под звездами, я тоже было пришел к такому же выводу. Но, увидев тебя согнувшейся над этим маленьким огнем в камине, передумал. Теперь эта идея мне кажется превосходной.

— Да? Почему? — встрепенулась несчастная девушка.

— Потому что ты роскошно выглядишь в своих узких джинсах, согнувшись на полу.

— Это отвратительно с твоей стороны — говорить такие вещи…

— Мадж, оставь свою глупую гордость и научись принимать комплименты, — проворчал Олджи с раздражением. — Если серьезно, то твои джинсы тут совершенно ни при чем, дело в твоих прекрасных принципах. Знаешь, я все время мысленно возвращаюсь к твоей истории… Эта героиня, как там ее, она ведь калека, да? Как ты думаешь, она смогла бы опуститься на колени, чтобы раздуть огонь? В конце концов, в ее дни не было современных удобств, а без огня она рисковала бы замерзнуть в своей крестьянской хибарке. Я просто не могу понять, как она могла сопротивляться богатству своего кавалера. Согласись, что позволив тебе пользоваться этой кухней восемнадцатого века, я помогаю твоим исследованиям. Что скажешь?

Вопрос повис в воздухе — дверь кухни захлопнулась за его спиной.

Сидя в своей темной гостиной, Мадж разбирала кое-какие бумаги, когда услышала шум подъехавшей машины, потом шаги Олджи. Она выбежала ему навстречу и застала его в прихожей. Наклонясь над столом, он держал в руке телефонную трубку. Пламя гнева снова охватило Мадж. Пытаясь совладать с собой, она выкрикнула:

— Олджи! Наконец-то! Ты забыл упомянуть, что я имею право пользоваться еще и библиотекой, это часть нашей сделки. Чтобы не быть обвиненной в нарушении границ, я ждала, когда ты приедешь…